«Белые рыцари» у ворот

Фото: РБК

Еще немного – и у дверей правительства выстроится очередь должников, молящих о господдержке. После кризиса 2008 года в этой роли уже побывали «Роснефть», «Газпром», Сбербанк, АвтоВАЗ, «Аэрофлот», Магнитогорский металлургический комбинат, Evraz Group и др. Сейчас компании снова наращивают долговое бремя: так, лишь внешний долг с 2009 по 2013 год вырос в 1,5 с лишним раза – до 651 млрд долларов. В то же время увеличивается число спорных активов: на данный момент это 7 млрд долларов, вдвое больше, чем в 2006 году. Впрочем, трудности одних – всегда выигрыш других. Мутная вода корпоративных конфликтов и дефолтов, именуемая рынком специальных ситуаций, – питательная среда для так называемых «белых рыцарей». Они скупают проблемные активы, реструктурируют долги, разрешают конфликты, перестраивают управление и продают подороже. За рубежом подобных компаний немало. Например, американские Blackstone Group и TPG Capital или британский фонд Fidelity Global Special Situations. Некоторые относят к участникам рынка специальных ситуаций и Berkshire Hathaway Уоррена Баффета. По данным инвесткомпании «А1», работая в этом секторе в России, можно получить доходность в 30–50% годовых.

Догнать и перегнать

Последние пару лет рынок облигационных займов бьет рекорды. И в относительном, и в абсолютном выражении показатели каждый год на зависть. Так, объем эмиссии в 2012-м по сравнению с 2011-м вырос на 17,5%, а в 2013-м к 2012-му – уже на 18,4%. Правда, растущая динамика, хоть и не рекордная, проявилась и в другом направлении. Если в 2012-м размер просроченных обязательств сократился вдвое к предыдущему году, то в 2013-м увеличился почти в 4 раза. Основная причина дефолтов – проблемы с ликвидностью.

За чертой

Показатель 60% ВВП для внешнего корпоративного долга в мировой практике считается критическим. Переход этой черты грозит бизнесу серьезными потрясениями, как это было, например, в Казахстане в 2007–2008-м, говорит академик РАН Абел Аганбегян. Когда суммарный внешний долг компаний приблизился к 100% ВВП, казахстанский бизнес столкнулся с ужесточением условий кредитования. В результате разорились многие строительные и инфраструктурные предприятия. Внешний долг наших корпораций пока не превышает 35%. Но если к нему добавить еще и внутренний, то получится 89,2% ВВП.

Дружба врозь

Крупнейшие корпоративные конфликты, развивавшиеся в 2013 году

Участники конфликта: Sual Partners Виктора Вексельберга и Леонарда Блаватника против UC Rusal Олега Дерипаски

Начало конфликта: 2012 г.

В апреле 2012-го Sual (владеет 15,8% акций «Русала) обратился в лондонский суд, чтобы тот запретил алюминиевой компании исполнять долгосрочный контракт на поставку металла трейдеру Glencore International. Оспариваемый договор был заключен без разрешения совета директоров, который возглавлял г-н Вексельберг, и якобы навязывал UC Rusal кабальные условия. В январе 2014-го стороны пошли на мировое соглашение, претензии к контракту сняты – кризис же, зачем отваживать гарантированного покупателя. Однако конфликт не исчерпан. Спор продолжается в отношении прав акционеров в управлении компанией.

Участники конфликта: основатель инвесткомпании Marshall Capital Partners (MCP) Константин Малофеев против ВТБ

Начало конфликта: 2011 г.

В 2007-м «ВТБ Капитал» выдал кредит на 230 млн долларов компании «Русагропром» для покупки активов «Нутритека», подконтрольного Константину Малофееву. «Русагропром» займ не погасил, а когда дело дошло до распродажи имущества, оказалось, что там активов раз-два и обчелся. ВТБ решил, что спрашивать нужно с г-на Малофеева, и добился в Высоком суде Лондона ареста активов MCP. В их числе был пакет акций «Ростелекома» (10,6%), с которым бизнесмен собирался входить в телекоммуникационный холдинг Garsdale Алишера Усманова. Партнерства не получилось. Теперь г-н Малофеев требует с ВТБ возмещения упущенной выгоды.

Участники конфликта: клиенты против НПФ «Благосостояние»

Начало конфликта: 2013 г.

Приобретая Абсолют Банк у бельгийской КВС Group, руководители «Благосостояния» не ожидали, что придется повоевать с собственными вкладчиками. Сначала сделку заблокировали по иску жительницы Читы Светланы Филатовой. Только запрет удалось отбить, как появились новые претензии – от иркутянина Олега Чернышева. Недовольные клиенты настаивали, что на пенсионные резервы нельзя покупать банк, стоимость акций которого постоянно снижается. В НПФ за всей этой суетой видели чьи-то корпоративные интересы, поскольку иски казались написанными как под копирку. Когда же в июне сделку по приобретению банка все-таки закрыли, выяснилось, что в суде лежит третий иск. А значит, ничего еще не закончено.

*Здесь и далее: оценочная стоимость вовлеченных в конфликт активов

В товарищах согласья нет

Подсчитать количество корпоративных конфликтов довольно трудно, поскольку большая их часть не выходит в публичное пространство. Тем не менее получить представление о масштабах столкновений можно. Так, по данным Высшего арбитражного суда, ежегодно рассматривается порядка 800 тыс. экономических споров. И это только в судах первой инстанции. В компании «А1» полагают, что рынок корпоративных конфликтов «весит» никак не меньше двух десятков миллиардов долларов. Специалисты агентства «Слияния и поглощения» отмечают: стоимость активов, вовлеченных в известные незавершенные конфликты, – около 7 млрд долларов.